Au jour fixé, l'appartement du comte Ulric de Rouvres était préparé. Ulric y donna rendez-vous pour le soir même à trois des plus célèbres médecins de Paris. Puis il courut chercher Rosette.
Elle venait de mourir depuis une heure. Ulric revint à son nouveau logement, où il trouva son ancien ami Tristan, qu'il avait fait appeler, et qui l'attendait avec les trois médecins.
—Vous pouvez vous retirer, messieurs, dit Ulric à ceux-ci. La personne pour laquelle je désirais vous consulter n'existe plus.
Tristan, resté seul avec le comte Ulric, n'essaya pas de calmer sa douleur, mais il s'y associa fraternellement. Ce fut lui qui dirigea les splendides obsèques qu'on fit à Rosette, au grand étonnement de tout l'hôpital. Il racheta les objets que la jeune fille avait emportés avec elle, et qui, après sa mort, étaient devenus la propriété de l'administration. Parmi ces objets se trouvait la petite robe bleue, la seule qui restât à la pauvre défunte. Par ses soins aussi, l'ancien mobilier d'Ulric, quand il demeurait avec Rosette, fut transporté dans une pièce de son nouvel appartement.
Ce fut peu de jours après qu'Ulric, décidé à mourir, partait pour l'Angleterre.
Tels étaient les antécédents de ce personnage au moment où il entrait dans les salons du café de Foy.
L'arrivée d'Ulric causa un grand mouvement dans l'assemblée. Les hommes se levèrent et lui adressèrent le salut courtois des gens du monde. Quant aux femmes, elles tinrent effrontément pendant cinq minutes le comte de Rouvres presque embarrassé sous la batterie de leurs regards, curieux jusqu'à l'indiscrétion.
—Allons, mon cher trépassé, dit Tristan en faisant asseoir Ulric à la place qui lui avait été réservée auprès de Fanny, signalez par un toast votre rentrée dans le monde des vivants. Madame, ajouta Tristan en désignant Fanny, immobile sous son masque, madame vous fera raison. Et vous, dit-il tout bas à l'oreille de la jeune femme, n'oubliez pas ce que je vous ai recommandé.
Ulric prit un grand verre rempli jusqu'au bord et s'écria:
—Je bois....
—N'oubliez pas que les toasts politiques sont interdits, lui cria Tristan.
—Je bois à la Mort, dit Ulric en portant le verre à ses lèvres, après avoir salué sa voisine masquée.
—Et moi, répondit Fanny en buvant à son tour... je bois à la jeunesse, à l'amour. Et comme un éclair qui déchire un nuage, un sourire de flamme s'alluma sous son masque de velours. | В намеченный день апартаменты Ульриха де Рувра были готовы. Он назначил там встречу в один и тот же вечер трём самым именитым парижским докторам. Потом он поспешил за Розеттой. Она же покинула этот бренный мир за час до его прихода. Ульрих вернулся в своё новообретённое жилище, где его ожидали старинный друг Тристан, предупреждённый заранее, и три врача. «Господа, вы свободны, - объявил им Ульрих. - Персоны, в отношении которой я хотел у вас проконсультироваться, не стало.» Тристан, оставшись с графом Ульрихом один на один, не пытался утешить его боль, но по-братски разделил её. Именно он организовал пышные похороны Розетты, к великому удивлению всего госпиталя. Он выкупил вещи, которые девушка привезла туда с собой, ставшие после её кончины собственностью администрации учреждения. В их числе находилось маленькое синее платье, единственное оставшееся у бедной покойницы. Побеспокоился Тристан и о том, чтобы перевезти старую мебель Ульриха из жилища Розетты в одну из комнат новых апартаментов. Спустя несколько дней, Ульрих, решивший покончить со своим существованием, уехал в Англию. Таковой была предыстория героя, вошедшего в салон кафе Фуа. Появление Ульриха немало взволновало присутствующих. Мужчины встали, дабы вежливо его поприветствовать, как то полагается в светских кругах. Дамы же, с любопытством, граничащим с бестактностью, в течение пяти минут без малейшего стеснения не спускали глаз с графа де Рувра, почти смущённого. « Давайте же, мой дорогой усопший, - промолвил Тристан, усаживая Ульриха на предназначенное ему рядом с Фанни место, - объявите о Вашем возвращении в мир живых, подняв тост. Госпожа же, - добавил он, указывая на неподвижную под маской Фанни, - предложит тост в свою очередь. А Вы, - прошептал он девушке на ушко, - не пренебрегайте моим советом.» Ульрих схватил большой, наполненный до краёв бокал и воскликнул: - Я пью... - Не забудьте, политические лозунги запрещены, - перебил его Тристан. - Я пью за Смерть, - произнёс Ульрих, поклонившись своей соседке, скрывавшейся за маской, поднося бокал к губам. - А я, - парировала Фанни, пригубливая из бокала в свою очередь, - я пью во славу юности и любви. И, подобно молнии, разрывающей тучи, пылкая улыбка блеснула под её бархатной маской. |