Au jour fixé, l'appartement du comte Ulric de Rouvres était préparé. Ulric y donna rendez-vous pour le soir même à trois des plus célèbres médecins de Paris. Puis il courut chercher Rosette.
Elle venait de mourir depuis une heure. Ulric revint à son nouveau logement, où il trouva son ancien ami Tristan, qu'il avait fait appeler, et qui l'attendait avec les trois médecins.
—Vous pouvez vous retirer, messieurs, dit Ulric à ceux-ci. La personne pour laquelle je désirais vous consulter n'existe plus.
Tristan, resté seul avec le comte Ulric, n'essaya pas de calmer sa douleur, mais il s'y associa fraternellement. Ce fut lui qui dirigea les splendides obsèques qu'on fit à Rosette, au grand étonnement de tout l'hôpital. Il racheta les objets que la jeune fille avait emportés avec elle, et qui, après sa mort, étaient devenus la propriété de l'administration. Parmi ces objets se trouvait la petite robe bleue, la seule qui restât à la pauvre défunte. Par ses soins aussi, l'ancien mobilier d'Ulric, quand il demeurait avec Rosette, fut transporté dans une pièce de son nouvel appartement.
Ce fut peu de jours après qu'Ulric, décidé à mourir, partait pour l'Angleterre.
Tels étaient les antécédents de ce personnage au moment où il entrait dans les salons du café de Foy.
L'arrivée d'Ulric causa un grand mouvement dans l'assemblée. Les hommes se levèrent et lui adressèrent le salut courtois des gens du monde. Quant aux femmes, elles tinrent effrontément pendant cinq minutes le comte de Rouvres presque embarrassé sous la batterie de leurs regards, curieux jusqu'à l'indiscrétion.
—Allons, mon cher trépassé, dit Tristan en faisant asseoir Ulric à la place qui lui avait été réservée auprès de Fanny, signalez par un toast votre rentrée dans le monde des vivants. Madame, ajouta Tristan en désignant Fanny, immobile sous son masque, madame vous fera raison. Et vous, dit-il tout bas à l'oreille de la jeune femme, n'oubliez pas ce que je vous ai recommandé.
Ulric prit un grand verre rempli jusqu'au bord et s'écria:
—Je bois....
—N'oubliez pas que les toasts politiques sont interdits, lui cria Tristan.
—Je bois à la Mort, dit Ulric en portant le verre à ses lèvres, après avoir salué sa voisine masquée.
—Et moi, répondit Fanny en buvant à son tour... je bois à la jeunesse, à l'amour. Et comme un éclair qui déchire un nuage, un sourire de flamme s'alluma sous son masque de velours. | Квартира графа Ульрика Руврского была готова к сроку. На этот вечер Ульрик назначил встречу трём самым известным врачам Парижа, а затем бросился к Розетте. Он опоздал на один час. Ульрик вернулся в свое новое жилище, где его уже ждал старинный друг Тристан, которого он распорядился пригласить, и три врача. —Вы можете идти, господа, – сказал им Ульрик. – Я хотел просить вашего совета насчет человека, которого больше нет. Тристан, оставшись наедине с графом, не попытался смягчить его боль, но по-отцовски разделил её. Именно он устроил Розетте пышные похороны к великому изумлению всей больницы. Он выкупил вещи, которые девушка привезла с собой и которые после её смерти перешли в собственность руководства. Среди них оказалось маленькое синее платье, единственное, которое осталось несчастной покойной. Также благодаря его стараниям старинную мебель Ульрика, пока тот оставался возле Розетты, перевезли в одну из комнат его новой квартиры. Спустя всего несколько дней Ульрик, решивший свести счёты с жизнью, отправился в Англию. Таковым было прошлое человека, который теперь входил в кофейный салон де Фуа. Появление Ульрика вызвало большое оживление среди собравшихся. Мужчины вставали с учтивым приветствием людей из высшего общества. Дамы же около пяти минут держали графа Руврского под прицелом своих взглядов, любопытных до бесстыдства, что почти смутило его. — Что ж, мой дорогой усопший, – промолвил Тристан, усаживая Ульрика на оставленное ему место возле Фанни, – отметьте тостом своё возвращение в мир живых. Мадам, – добавил Тристан, обращаясь к Фанни, хранившей неподвижность под своей маской. – А вы ответите на тост. И не забудьте, – произнёс он совсем тихо на ухо девушке, – что я вам советовал. Ульрик взял большой стакан, наполненный почти до краёв, и воскликнул: —Я пью... —Не забудьте, что политические тосты запрещены! – крикнул Тристан. —Я пью за Смерть, – произнёс Ульрик, кивнув сидящей рядом женщине в маске, и поднёс стакан к губам. —А я, – ответила Фанни, в свою очередь подняв стакан, – … я пью за молодость, за любовь. И как молния, пронзающая мрак, пламенная улыбка зажглась под её бархатной маской. |