... Издали, в лесном коридоре, оно показалось веселое и нарядное, сияющее необыкновенно чистой и ровной желтизной. Я подошел поближе: это было заброшенное поле, давно не паханное и не сеянное, и теперь густо заросшее какими-то невысокими растениями-кустиками. От них вдруг дохнуло приятным горьковато-цветочным ароматом. «Да это сурепка, — вспомнил я когда-то читанный ботанический атлас, — что-то вроде сорняка...».
Свежий ветер пробежал над живым ковром, все поле заиграло и запереливалось золотистыми волнами, которые докатывались до затененной солнцем стены леса, образуя удивительный контраст темно-зеленого и ярко-желтого. «Будто драгоценная чаша в малахитовой оправе» — мелькнуло сравнение.
Высоко в знойном июньском небе парил коршун. Жара предвещала грозу. Над западной частью горизонта уже темнела громадная туча, набухая дождем. И только в зените неровные, быстро смещающиеся края облаков ослепительно сверкали расплавленным серебром, источая нестерпимый свет. Ветер усиливался, все соцветия сурепки быстро раскачивались, будто исполняя какой-то экзотический танец.
Звенело, страстно и не переставая, множество невидимых глазу жаворонков. Будто перед грозой пели и цветы, и лес, и это далекое от человеческих селений поле. Но вот теплые серые комочки упали откуда-то с неба и зависли над кустиками золотистой сурепки. Некоторые жаворонки вились над самым полем, перепархивая от цветка к цветку и наполняя окраину неумолчным пилением. Другие, часто трепеща крылышками, поднимались вертикально и зависали метрах в четырех-пяти над землей и также громко славили жизнь.
Предгрозовые облака громоздились по всему небу, кое-где иссиня-розоватые, будто раскаленные изнутри, и я увидел, что над лесом осталось лишь небольшое голубоватое окно, из которого прямым широким водопадом прорывались к земле лучи, заливая теплым мягким светом все летнее благоухающее цветение. А в напряженном, наполненном электричеством воздухе беззвучно бушевала метель из летящего вокруг осинового пуха. Но вот где-то оглушительно ударил гром, и первые крупные капли дождя шумно хлестанули по золоту цветов сурепки. В тот миг, когда пришел ливень, вдруг показалось, что вся живая природа свободно и облегченно вздохнула, что все деревья, растения, птицы и звери обрадовались сверкающему, всполошному, сотканному из толстых водяных струй, дождю.
До нитки промокший, один среди затуманенного и вдруг притихшего, словно бы придавленного стихией поля, я также молча наслаждался упоительным счастьем человека, которому один, от силы два раза в году дано увидеть и ощутить прекрасное смятение в природе. | Da lontano ... nel corridoio foresta, sembrava divertente ed elegante brillante colore giallo insolitamente chiaro e livello. Mi avvicinai: è stato abbandonato campo, non aveva arato e dispersi da, ed ora densamente coperto con piante, alcuni cespugli bassi. Di loro improvvisamente si diffondeva un piacevole aroma amaro-floreale. "Sì, è il crescione di giardino - ricordo che una volta ho letto un atlante botanico - un po 'di erba ...". Vento fresco aveva spazzato sul tappeto vivente e cominciò a suonare l'intero zaperelivalos campo onde dorate che dokatyvayutsya a ombreggiate pareti in legno sole, formando sorprendente contrasto di verde scuro e giallo brillante. "Come un prezioso malachite ciotola cerchio" - lampo di confronto. Alto nel cielo aleggiava afoso giugno aquilone. Calore thundery. Oltre l'orizzonte occidentale è oscurato enorme nuvola di pioggia gonfiore. E solo allo zenit irregolare spiazza rapidamente i bordi delle nuvole abbagliamento argento fuso, emana una luce insopportabile. Il vento è aumentato, tutti i fiori di stupro ondeggiavano rapidamente se si esegue una danza esotica. Rang, con passione e senza sosta, molti invisibile agli occhi allodole. Se prima della tempesta cantato e fiori, e la foresta e questo è lontano dal campo di insediamenti umani. Ma ecco le calde grumi grigi è sceso da qualche parte nel cielo e aleggiava cespugli di colza oro. Alcuni allodole aleggiava sopra la pereparhivaya campo di fiore in fiore e riempire periferia incessante segatura. Altri, spesso ali svolazzanti sollevato verticalmente e aleggiava metri in quattro o cinque fuori terra e anche la vita alta voce lodato. Nubi minacciose dominava il cielo, qua e là un blu-rosa, come se incandescente dal di dentro, e ho visto che sopra il bosco ci sono solo lievi finestra bluastro dalla quale diretta cascata più larga rotto le travi di terra, versando calde leggeri fiori fragranti dolci per tutta l'estate. E in una stretta, l'elettricità riempiva l'aria silenziosamente infuria la tormenta di volare intorno al pioppo fluff. Ma qui da qualche parte assordante scoppio di tuono, e le prime gocce di pioggia grandi rumorosi colori oro hlestanuli di stupro. Il momento è venuto quando il diluvio, sembrava all'improvviso che tutti gli animali selvatici è gratuito e sollevato che tutti gli alberi, le piante, uccelli e animali felici frizzante, vspoloshnomu, tessuta dai getti d'acqua di spessore, la pioggia. Intrisa alla pelle, uno dei più nebuloso e improvvisamente sommesso, come se schiacciato dagli elementi del campo, ho apprezzato anche il silenzio inebriante felicità dell'uomo, che una, forse due volte l'anno dato a vedere e sentire la meravigliosa confusione nella natura. |